Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года - Страница 69

По некоторым данным, омоновцу, сбившего инвалида, этого показалось мало и он ударил его еще ногой, в результате чего «проломил ботинком голову». «Мужики! Бей их арматурой!» – закричал высокий, статный Валерий Сергеев, подполковник запаса пограничных войск, и взял в руки полутораметровый «уголок».

Почти мгновенно была разобрана «временная сцена, сооруженная для праздника Дня Арбата, и в ход пошли стальные трубы и профиля. Контратака была яростной и ОМОН, потеряв до 25 человек, бежал с поля боя. Садовое кольцо перекрыли баррикады и пылающие костры».

На помощь омоновцам был брошен батальон внутренних войск. В это время у метро «Смоленская» находилась «огромная толпа молодежи», которую с трудом сдерживало милицейское отцепление. «Увидев бегущих на нее солдат с дубинками, – пишет В. И. Анпилов, – молодая, упругая пружина распрямилась и сама пошла в контратаку». «Кулаками, камнями молодые смяли хорошо экипированного противника, обратили его в бегство и освободили всю проезжую часть Садового кольца от проспекта Калинина до Смоленской площади».

«Спецназовцы, экипировавшись щитами и шлемами, – сообщал корреспондент Левого информцентра, – вновь пошли в наступление, но были отогнаны градом камней. Демонстранты перекрыли движение на Садовом кольце и там появились баррикады». Появились они и на Арбате. Причем, если верить очевидцам, баррикады появились «в мгновение ока», «выше чем у Дома Советов». И снова из ничего.

Возведение баррикад объяснить нетрудно. Труднее объяснить, зачем возле них среди белого дня стали разводить костры, причем из непонятно откуда взятых автомобильных покрышек, дающих, как известно, больше дыма, чем тепла и огня. Зато картина получилась впечатляющая. Особенно для журналистов, для теле – и киноператоров: Смоленская площадь, баррикады и поднимающиеся из-за них вверх на фоне Министерства иностранных дел языки красного пламени и клубы черного дыма.

На Смоленской площади К. А. Черемных тоже заметил, как в толпу митингующих влилось несколько десятков человек в черных кожанных куртках, которые, как и на площади Восстания первыми вступил в сражение с ОМОНом, а затем начали возводить баррикады.

По свидетельству Э. З. Махайского, одна баррикада пересекала Садовое кольцо у Арбата, вторая – у выхода со станции метро «Смоленская». «Над баррикадой, расположенной ближе к Арбату, – вспоминает очевидец, – развевались три черно-желто-белых флага, один андреевский и транспарант: „Мы русские! С нами Бог!“, а над другой баррикадой – красный флаг».

На недостроенной сцене, снова начался митинг.

В 17.05 было сделано объявление, что «достигнута договоренность»: омоновцев отводят, митингующие уходят. Однако эта договоренность почему-то осталась невыполненной. В 19.40 В. Г. Уражцев снова сообщил, что им и И. В. Константиновым достигнуто соглашение с руководите лем оцепления полковником Г. Н. Фекличевым о прекращении митинга. В 21 час большая часть митингующих во главе с И. В. Константиновым построилась в колон ну и организованно ушла. К этому времени на площади находилось около 1500 человек.

Ходили слухи, что 2 октября на Смоленской митингующие «потеряли до 80 человек ранеными и убитыми». А вообще с 27 сентября по 2 октября около тысячи человек обращались «в травмопункты за медицинской помощью». Причем среди пострадавших было «больше 200(!!!) женщин и даже 9-летняя девочка, которой у метро „Баррикадная“ омоновец одним ударом дубинки сломал ключицу и нанёс сотрясение мозга».

Но все эти данные нуждаются в проверке.

Оценивая позже значение субботних событий, И. В. Константинов отметил две важные черты: во-первых, впервые митингующие от обороны перешли к нападению, а во-вторых, до этого дня ни одно уличное сражение не достигало такого ожесточения.

На мой взгляд, в событиях 2 октября на Смоленской площади более важным являлось другое. Как уже отмечалось, В. И. Анпилов собрал на свой митинг всего несколько сот человек. Самая большая цифра, которую назвывают участники и очевидцы тех событий – полторы тысячи.

При желании МВД имело возможность разогнать собравшихся в течение нескольких минут. С этим вполне мог справиться батальона ОМОНа. Однако митингующие держались в центре столицы, на одной из самых оживленных магистралей города, возле Министерства иностранных дел почти десять часов.

Следовательно, этот очаг напряжения был нужен Кремлю.

И действительно на протяжении всей субботы не только отечественные, но и зарубежные СМИ рассказывали о «мятежниках», которые вышли на улицы в центре Москвы, показывали горящие баррикады и клубы черного дыма от подожженных автомобильных шин. И все это сопровождалось комментариями о бесчинствах и насилии сторонников «Белого дома».

Это была и генеральная репетиция воскресных событий, и хорошо продуманная психологическая провокация.

Несмотря на то, что Совет патриотических сил накануне планировал этот митинг, развитие событий пошло по другому сценарию. Е. А. Козлов утверждает, что он пытался перехватить митингующих, которых В. Г. Уражцев повел к Киевскому вокзалу, чтобы направить их к Белому дому. Но сделать это ему не удалось, хотя накануне В. Г. Уражцев одобрил план А. В. Крючкова и даже поставил ему за него пять с плюсом.

Не сумев вернуть возглавляемую В. Г. Уражцевым колонну, Е. А. Козлов отправился к Дому Советов. И тут, видя, как со Смоленской площади поднимаются клубы черного дыма, он вдруг подумал: а не является ли все это провокацией. Вступив в переговоры с находившимися в оцеплении в районе американского посольства дзержинцами, Е. А. Козлов вдруг услышал от одного из бойцов, что завтра все это закончится.